Понимаешь это странно, очень странно,
Только нынче взбаламутился народ.
Все пакуют свои вещи в чемоданы,
Кто-то едет насовсем, а кто на год.
Уезжают семьи, роды
Села, города, народы
Все - на Запад! И ты тоже будь готов.
И я ехал, и я ехал за свободой,
Только деньги превратили всех в рабов.
Понимаешь, это можно, стало можно,
Отпустил наш бывший кормчий удила,
Понимаешь, это модно, очень модно
Куда все рванули, и туда же я.
Как с ума сошла природа,
И звезда на небосводе
Повела нас, как надежда и любовь.
И я ехал, и я ехал за свободой,
Только деньги превратили всех в рабов.
Понимаешь, кто-то едет за делами,
За успехом, за карьерой, за мечтой,
Кто-то едет за культурой и правами,
Кто-то едет, может быть, за колбасой.
Все за лучшей жизни годы
От своих сбежавши родин,
Продают свои дела и кров.
И я ехал, и я ехал за свободой,
Только деньги превратили всех в рабов.
Понимаешь, Запад - это просто рынок,
Ради денег здесь Сизифов труд.
Ради денег встретят, ради денег кинут,
Купят здесь тебя и продадут.
Здесь за деньги, что угодно
Но ты нищий и голодный
Сыт лишь мишурой красивых слов.
И я ехал, и я ехал за свободой,
Только деньги превратили нас в рабов.
Понимаешь, мы за сказкой полетели,
Но разбилась наша светлая мечта
Развели нас всех, как лохов, поимели
Здесь умеют ловко пыль бросать в глаза.
Туалеты год за годом
Убираю за народом,
По двенадцать или более часов.
А я ехал, а я ехал за свободой,
Только деньги превратили нас в рабов.
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
3) Жизнь за завесой (2002 г.) - Сергей Дегтярь Я писал стихи, а они были всего лишь на бумаге. Все мои знаки внимания были просто сознательно ею проигнорированы. Плитку шоколада она не захотела взять, сославшись на запрет в рационе питания, а моё участие в евангелизациях не приносило мне никаких плодов. Некоторые люди смотрели на нас (евангелистов) как на зомбированных церковью людей. Они жили другой жизнью от нас и им не интересны были одиночные странствующие проповедники.
Ирина Григорьева была особенной. Меня удивляли её настойчивые позиции в занимаемом служении евангелизации. Я понимал, что она самый удивительный человек и в то же время хотел, чтобы она была просто самой обыкновенной девушкой. Меня разделяла с ней служебная завеса. Она была поглощена своим служением, а я только искал как себя применить в жизни и церкви. Я понимал, что нужно служить Богу не только соответственно, не развлекаясь, но и видел, что она недоступна для меня. Поэтому в этом стихе я звал её приоткрыть завесу и снять покрывало. Я хотел, чтобы она увидела меня с моими чувствами по отношению к ней и пытался запечатлеть состояние моего к ней сердечного речевого диалога, выраженного на бумаге. Но, достучатся к ней мне всё никак не удавалось.
